Будь проклята Атлантида! - Страница 64

Вернется? Ор обвел глазами зал трапез, мудрецов, согласно кивавших в такт завываниям Сцлунга. Ну да: ведь когда-то океан стоял на уровне верхней метки у храма Пта. Если льды растают, он вернется к ней или даже станет выше. Интересно, насколько?

Все, что дальше говорил посвящаемый, не достигало ушей Ора. Почему-то казалось, что у этого «насколько» есть простое решение… Когда холод прятался на севере, вода стояла выше. Значит, когда растают льды, она вернется к прежнему уровню. Какому? Вот если бы вода оставляла следы… И тут перед глазами сверкнула молния: раковины и окаменевшая клешня на скале высоко над Долиной!

Когда не было льдов, океан плескался выше этой скалы. Значит, вся Срединная была тогда под водой! И снова утонет, когда Канал растопит льды.

Закрыв глаза, Ор вновь, шаг за шагом, прошел тропку рассуждений, ища ошибку. Но все было правильно. Сцлунг продолжал живописать счастье и изобилие, которые принесет Атлантиде Великий Канал. Ор отыскал глазами Феруса: углы рта горько опущены, костлявые руки вцепились в колени, словно помогая пересилить боль. Ор понял — старик знает! Знает давно. Вот почему словами «не думай об этом» он хотел оттолкнуть Ора от мыслей о ракушках на высокой скале.

— Что же ты! — Палант тряхнул Ора. — Не рад за наших?!

Знатоки расходились из зала. Бледный Сцлунг и надутый важностью Тхан в новеньких синих плащах сходили с возвышения.

Три дня Ор так и этак обдумывал открытие, а потом пришел к Паланту. Выслушав его, знаток развел руками:

— Ты оказался догадливее всех этих жующих листы. Только мы с Ферусом знали. Теперь нас трое. Но больше не должен знать никто, иначе — конец Каналу!

— Я завяжу на языке узел. Но как вы решились?!

— А что? — Палант пожал плечами. — Срединная — уже вторая родина атлантов. Найдется и третья. Может быть, на новом месте они заживут по обычаям более справедливым…

Теперь, сшивая кожи, Ор все время кружил мыслью вокруг одного: что сулит эта тайна племенам Окруженного моря. Иногда казалось, что, помогая делу Канала, он предает родичей. Толпы узкоглазых ринутся со своей тонущей земли, неся гибель другим племенам. А потом мысли поворачивались иначе: сейчас атланты жиреют в безопасности, защищенные океаном. А когда этой защиты не станет! Разве будут рабы так же покорны, зная, что вольные родичи находятся в нескольких днях оленьего бега по твердой земле!

А еще Ор иногда думал: может, права Илла, что боги выбрали его для выполнения каких-то своих замыслов. Вдруг ему, оленьему пастуху из рода Куропатки, суждено найти общую тропу для двух великих дел: борьбы с холодом и битвы за освобождение? Но для этого надо найти вождей готовящегося восстания и сказать: «До начала битвы дайте завершить Канал. Тогда, даже если узкоглазые вновь одолеют, их проклятая земля утонет, а к остальным землям вернется тепло».

Но где искать этих неизвестных вождей? Да уже не в тихой Долине Древа, а там, где много рабов — самых истерзанных…

Однажды в Долине появился важный гость, сам Кеатл, девятивесельный глава умельцев Канала, правая рука титана Ацтара.

Во Внутреннем Круге Кеатл не пожелал занять отдельный грот, посетить торжественную трапезу, а, увидев Феруса, поспешил к нему, бросив на дороге растерянного Фара с десятком приближенных.

Кеатл был невысокого роста, но могучего сложения. Его мощные плечи казались еще шире под широким красным плащом. Тяжелые руки осторожно держали свиток листов, словно боясь невзначай смять их. И еще другая, более скрытая, но и более мощная сила виднелась в пронизывающих глазах.

На Канале Ор мельком видел Кеатла, слышал от Сангава, что всесильный глава умельцев сам был умельцем одной из ладей. Его поднял Ацтар, когда умелец взялся осуществить водососные башни и действительно сумел построить эти невиданные сооружения.

Сейчас он почтительно стоял возле Феруса, водя толстым пальцем по листам с рисунками.

Речь шла о сооружении защитных стен, которые позволят срыть перемычки перед пуском Канала. Тысячи огромных бревен предстояло вбить в дно моря, щели между ними законопатить и залить смолой.

Они говорили о специальных кораблях для заколачивания свай, установке подпорок для упрочения стен. Кеатл спорил, соглашался, тут же исправлял рисунки. Ор дивился, как ловко широкие, мозолистые пальцы гостя управляются с хрупкой рисующей палочкой, скупыми линиями перекраивая чертеж.

Потом Глава Умельцев рассказал о текущих заботах. На восточном краю пошла плохая земля — то и дело обвалы. А на западе много крупных глыб. Иной раз по три дня уходит, чтоб вытащить.

— Говоришь, много глыб? — оживился Ферус. — Может быть, мы сумеем помочь управиться с ними. Как полагаешь, Ор?

— Н-не знаю, — растерялся тог. — Ведь еще не проверили.

— А вот завтра и проверим. Норы под глыбой закончил?

— О чем вы? Расскажите, — попросил Кеатл.

— Завтра увидишь! — усмехнулся старик, напуская таинственность.

Наутро у глыбы собрались знатоки всех школ. Большинство не из интереса к затее Феруса, а чтобы поглазеть на могущественного гостя.

Когда Ор со Сцлунгом стали запихивать под камень пустой мешок, в толпе захихикали. Еще больше веселья вызвало наращивание трубок до уступа, где ждали кувшины с водой. Ор поднялся на уступ.

«А вдруг не подымет? — думал он, заливая воду в воронку. — Одно дело — подсчеты, а другое — духи. Кто знает, как они сегодня настроены!»

Но тут снизу послышались шум, изумленные, даже испуганные крики. Спустившись, Ор увидел, что камень, выдранный из глины, висит на двух бурдюках, показывая влажное брюхо. Кеатл, пачкая колени, ползал вокруг, щупал закаменевшую от напряжения кожу. Потом он забрался с Ором на склон и осторожно трогал трубки, ища, где прячется неслыханная мощь, ворочающая скалами.