Будь проклята Атлантида! - Страница 61

Певица купила дом в одном дне пути от Долины Древа. Здесь она отдыхала, сюда приезжал Палант — добрый, все понимающий и все еще не верящий в поздно пришедшее счастье.

Получив весть о его возвращении с Зирутана, Тейя примчалась туда, обогнав своего ответного голубя. В первый день Палант отказался говорить о путешествии. Он сыт льдами, вулканами, подсчетами! Но мало-помалу пришло время рассказов, в которых немалое место занял Ор, а через несколько дней и связанные с ним тайные планы.

— Послушай! — однажды перебила его певица. — Ведь моего защитника тоже звали Ором. А вдруг это он?

— Вряд ли, — возразил Палант, — Ор частое имя у гиев. И потом, твой был из рода Куропатки, а этот из Лебедя…

— Это он, он! — закричала певица. — Ну, конечно, он узнал тебя — и боялся. Ведь тогда эти Куропатки…

— Да, — согласился потрясенный Палант, — скорее всего это действительно он.

— Это как песня! — прошептала Тейя.

— Только ее нельзя петь, если не хочешь накормить коршунов!

— Я спою ее для четверых. Но сперва надо дать ей хороший конец! Скажи, если я привезу эту девушку, ты сможешь ее укрыть?

— Это легче всего. Сделаем ее переписчицей листов во Внешнем Круге. Искать ее там никто не додумается.

— Отлично! К следующей встрече разузнай у Ора все что можно о ней, ее семье, общине. Дальше — моя забота!

Почти луну они считали числа, несли их Ферусу, получали другие. Как-то вечером старик собрал у всех законченные подсчеты и не дал новых. Утром он, опоздав к омовению, вышел с красными глазами и помахал перед ожидающими Палантом и учениками листом, на котором не просохла краска: «На десять локтей мельче можно делать Канал!»

— Всего-то! — огорчился Сцлунг.

— Это год работы! — сказал старик. — Это значит, в конце второго лета Канал может быть завершен.

После утренней трапезы он созвал всех и вместо привычных упреков в медлительности и бестолковости произнес хвалу:

— Вы совершили подвиг! — сказал он. — Подвиг терпения, преданности и силы духа. Я горд, что у меня такие ученики. У Сцлунга есть дерзость, у Тхана — упорство, у Ора — тонкий нюх. Опытный волк, Палант не дает стае сбиться на ложный след. Я думаю, настало время для этих троих, — он непривычно ласково взглянул на учеников, — пора сменить черную одежду на синюю.

Ферус поделил между учениками темы их листов Испытаний. Усидчивому Тхану досталось описать грозное наступление сил холода, увлекающемуся Сцлунгу — восхвалить будущую победу тепла. Ору Ферус поручил заняться способом поднятия тяжестей водой.

Он показал гию бурдючок с отверстием, в котором закреплялась камышинка. В нее вставлялась вторая, третья, так что получалась высокая трубка. Когда в трубку заливали воду, бурдюк раздувался и поднимал груз из камней. Чем выше делали трубку, тем сильнее становились духи воды. Ферус велел Ору найти правило определения силы бурдюка.

Ор сшил бурдючки разных размеров и занялся измерением их силы в зависимости от уровня воды в камышинках. Для отдыха он уходил в горы: карабкался по скалам, наблюдая за козами, которые тут вовсе не боялись человека. Однажды он сделал странную находку — в изломе белой скалы торчала крупная раковина. Поковыряв мягкий камень, он добыл еще ракушек и окаменевшую клешню краба. Год назад Ор не придал бы значения находке, но сейчас, полный рассуждениями знатоков, он задумался.

Находя во льдах кости южных зверей, мы заключаем, что когда-то там было жарко. А эти ракушки? Выходит, что здесь было море? Ор попытался представить себе, что все вокруг залито водой, и только вершины скалистыми островками торчат над океаном. От этого мир сделался зыбким и ненадежным.

Он принес ракушки Учителю и заикнулся насчет своего предположения. Ферус пристально посмотрел на Ора.

— Я согласен, что когда-то эта скала была под водой. Но не обязательно думать, что море стояло так высоко. Ведь земля дышит. Возьми Джиер — он весь состоит из застывшей лавы, которая течет и течет из-под земли. А бывает, во время землетрясений целые острова исчезают в море. Не думай об этом. Лучше скажи, как дела с духами воды.

Оp рассказал о своих опытах, и Ферус наводящими вопросами осторожно подвел его к составлению правил.

— Пора готовиться к Испытанию, — заключил Ферус. — Мы устроим его снаружи. Выбери под склоном валун потяжелее и подними его водой на глазах у знающих. Сошьешь два бурдюка из мамонтовой кожи тройным швом на клею. Трубки закажем медные. Здесь, Ор, нужно не только решить задачу, но и устроить зрелище. Как тогда, с пьющей змеей, — улыбнулся он.

Зима выдалась сухая, снег едва забелил землю.

По мощенной плитами дороге быстро катилась крытая повозка, запряженная двумя лошадьми. Возница съежился на передке, пряча лицо в бараний мех. Сзади ехало трое всадников с низко надвинутыми капюшонами. Внутри повозки было теплее, но две женщины, прижавшиеся друг к другу, постукивали зубами — от холода или от волнения.

Одна из женщин перемолвилась с возницей.

— Миновали Ронад, — сказала она, опуская войлок. — Не верится?

— Теперь почти верю! — шепотом ответила Илла, крепче прижимаясь к Тейе. — От этого еще страшнее. Сколько раз мне снилось, что я бегу к Ору — ближе, ближе, и вдруг сон прерывается. Неужели и сейчас…

— А не было, чтобы во сне тебя кто-то щипал? — таинственно прошептала Тейя.

— Не-ет. А разве… Ай!

— Ну, теперь ты убедилась, что это не сон?

Обе рассмеялись.

— А хорошо я изображала важную царедворицу! — Тейя сморщила нос, брюзгливо опустила губу: — Ка-ак вы можете жить в этих низких хижинах! — протянула она гнусаво. Илла закатилась смехом.